Циклы стихов цветаевой. Биография цветаевой Каким поэтом была цветаева

Цветаева Марина Ивановна (годы жизни - 1892-1941) - известная русская поэтесса. Она была дочерью (1847-1913), ученого. Для ее творчества характерен романтический максимализм, неприятие повседневного бытия, обреченность любви, мотивы одиночества. Основные сборники поэтессы - "Версты" (1921), изданный в 1923 году "Ремесло", "После России" (1928). Ей была создана также в 1925 году сатирическая поэма под названием "Крысолов", а в следующем - "Поэма конца". Биография Марины Ивановны Цветаевой будет рассмотрена в этой статье.

Семья Цветаевой

Родилась Цветаева Марина 26 сентября (по старому стилю - 8 октября) 1892 года в городе Москве. Отец ее, как мы уже упоминали, был ученым, специализировавшимся на античной истории, искусстве и эпиграфике. Он являлся создателем, а также первым директором (с 1911 по 1913 год) Музея изящных искусств. Первый брак профессора был очень удачным, но после появления на свет двух детей молодая жена скончалась, и Иван Цветаев повторно женился на Марии Мейн. В 1892 году, 26 сентября, у этой пары появилась девочка, которая получила имя Марина (то есть "морская"). Так начинается биография Марины Ивановны Цветаевой.

Мама, Мейн умерла в 1906 году. Она была пианисткой, ученицей Рубинштейна А. Г. Эта женщина оказала огромное влияние на Марину. Она мечтала, чтобы дочь также стала пианисткой. Однако мир поэзии манил юную Цветаеву больше, чем исполнение гамм. Еще в шестилетнем возрасте девочка написала первые стихи. Причем не только на русском творила Марина, но и на французском и немецком языках. Достаточно строго воспитывала дочерей (Марину и ее сестру Анастасию) мать. Они получили превосходное образование. Дед сводных брата и сестры - историк и публицист Иловайский Дмитрий Иванович.

Детство будущей поэтессы

Биография Марины Ивановны Цветаевой в юные годы отмечена тем, что она в детстве из-за болезни матери жила подолгу в Германии, Швейцарии, Италии. Перерывы в обучении в гимназии восполнялись занятиями в пансионах во Фрейбурге и Лозанне. Марина владела свободно немецким и французским языками. Она в Сорбонне слушала в 1909 году курс французской литературы.

Ранняя самостоятельность

После смерти матери заботы о детях легли на плечи отца. Он был занят на службе, поэтому не мог посвящать им все свое время. Именно поэтому, возможно, девочки выросли не по годам самостоятельными, начали интересоваться довольно рано политической обстановкой в государстве, отношениями с противоположным полом.

Образование Марины Цветаевой

По настоянию матери в юном возрасте Марина Цветаева ходила в музыкальную школу, а также брала на дому уроки музыки. Но эти занятия после смерти Марии дальнейшего развития не имели. Марина вместе с сестрой начальное образование получила дома, под руководством матери. В возрасте 8-9 лет будущая поэтесса посещала занятия в гимназии Брюхоненко М. Т., а потом в Швейцарии, в Лозанне. Она училась в 1903 году в католическом пансионе, а затем отправилась после очередного переезда семьи во французский интернат. Продолжила обучение Цветаева в Германии, в пансионе Фрайбурга. Ей легко давались языки, и впоследствии она часто зарабатывала переводами, поскольку творчество не приносило больших доходов такой поэтессе, как Марина Цветаева. Биография и стихи ее лишь после смерти стали вызывать у многих интерес.

Марина отправилась в 1908 году в Париж, где поступила в Сорбонну. Здесь она слушала курс лекций по старофранцузской литературе.

Начало литературной деятельности

Творческая биография Марины Ивановны Цветаевой начинается следующим образом. Первые литературные опыты были связаны с кругом символистов из Москвы. Марина Ивановна познакомилась с Брюсовым, который оказал большое влияние на ее раннюю поэзию, а также с таким поэтом, как Эллиос (Кобылинский Лев Львович). Она участвовала в деятельности студий и кружков, находящихся при издательстве "Мусагет". Также большое воздействие оказали художественный и поэтический мир дома (в Крыму) художественного критика и поэта Максимилиана Волошина. Она гостила в Коктебеле много раз.

Первые сборники

В своих двух поэтических сборниках "Вечерний альбом" (1910) и "Волшебный фонарь" (1912), а также в написанной в 1914 году поэме "Чародей" тщательным описанием предметов домашнего быта (портретов, зеркал, залы, детской), чтения, прогулок на бульваре, занятий музыкой, отношений с сестрой и матерью имитировался дневник молодой гимназистки. "Вечерний альбом" был посвящен памяти Башкирцевой Марии Константиновны, художницы, что акцентирует дневниковую, исповедальную направленность. В написанной в 1921 году поэме "На красном коне" формы сказочной романтической баллады обрела история становления поэта.

Дальнейшее творчество

Посвященный отношениям с (о которой мы еще расскажем) цикл стихов "Подруга" появился в 1916 году. В период Гражданской войны вышел цикл под названием "Лебединая песня", который посвящен был подвигу белых офицеров. Есть в ее творчестве и поэмы, и романтические пьесы, например "На красном коне", "Егорушка", "Царь-девица".

Роман с Родзевичем вдохновил к созданию сборников "Поэма конца" и "Поэма горы". В Париже вышел последний прижизненный сборник Марины. Сюда семья в 1928 году переехала из Чехии. Неопубликованной оставалась, однако, большая часть ее стихов. Марина зарабатывала на жизнь главным образом переводами и творческими вечерами.

Трагедия

Самая большая загадка семьи Эфрона (мужа поэтессы) и Цветаевой: что побудило их переехать в СССР в 1939 году? Бывший белый офицер, Эфрон, боровшийся упорно с большевиками, вдруг поверил в торжество коммунизма. Он связался еще в Париже с контролировавшимся НКВД обществом, которое занималось возвращением эмигрантов на родину. В 1937 году первой в Москву вернулась дочь Марины Цветаевой, Ариадна (которая и была арестована раньше всех). После этого Сергей Эфрон бежал, так как он был скомпрометирован связями в Париже с НКВД. Марина с сыном последовала за мужем, до конца выполнив долг любящей жены.

Последние годы жизни Марины Ивановны

Следующими событиями завершается ее биография. Марина Ивановна Цветаева пережила арест мужа и дочери в 1939 году, это подкосило поэтессу. Она осталась одна с сыном Георгием. Причем отношения с ним, разбалованным чересчур восторженным вниманием, были неоднозначными. Сильно переживала из-за всего этого в последние годы Цветаева Марина Ивановна. Краткая биография по датам последних лет ее жизни завершается следующим роковым событием. 31 августа 1941 года, после эвакуации в Елабугу в связи с началом Второй мировой войны, Цветаева повесилась на реке Каме, в сенях домика, который был выделен для них с сыном. Так и не была найдена могила Марины Цветаевой, несмотря на усилия, предпринимаемые сестрой Анастасией, которую в 1959 году реабилитировали, а также дочерью Ариадной (в 1955 году реабилитирована). В августе 1941 года в Москве был расстрелян Сергей Эфрон.

Такова краткая биография Цветаевой Марины Ивановны.

Значение творчества поэтессы

Интересующая нас поэтесса, к сожалению, при жизни не дождалась признания. Ей приходилось голодать, а творческие вечера и сборники по достоинству не были оценены современниками. В настоящее время, однако, Цветаева считается по праву одним из наиболее ярких представителей русской поэзии Серебряного века. Краткая биография Цветаевой Марины Ивановны, а также ее стихи включены в обязательную школьную программу. Очень популярны сегодня ее стихотворения, многие из которых стали известными романсами, положенными на музыку. Сейчас не только в России, но и за рубежом пользуется любовью и признанием Марина Цветаева. Краткая биография на английском языке Марины Ивановны, например, была создана многими авторами. В Нидерландах, в Лейдене, находится дом, на стене которого написаны стихи Цветаевой (фото представлено ниже).

Личная жизнь этой поэтессы (сама она не любила это слово, именовала себя поэтом) от ее творчества неотделима. Поэтому следует рассказать о нескольких любопытных фактах, которыми отмечена ее биография. Марина Ивановна Цветаева писала лучшие свои произведения в состоянии влюбленности, в момент сильных душевных переживаний.

Много бурных романов было в жизни Марины, однако единственная любовь прошла через всю жизнь поэта - это Сергей Эфрон, который стал ее мужем и отцом ее детей.

Знакомство их произошло романтично, в Крыму, в 1911 году. Марина, в то время начинающая поэтесса, гостила здесь по приглашению своего близкого друга.

В Крым приехал для того, чтобы подлечиться после чахотки, а также прийти в себя после самоубийства матери. Уже в 1912 году, в январе, они поженились. В это же время у Цветаевой родилась дочь Ариадна. Однако, несмотря на то, что Марина своего мужа очень ценила, спустя 2 года после рождения Али (так называли домашние Ариадну) она окунается с головой в новый роман. Причем на этот раз женщину, поэтессу и переводчицу Софью Парнок, полюбила Цветаева Марина Ивановна. Краткая биография для детей, конечно, об этом не упоминает. Очень болезненно пережил Эфрон увлечение своей супруги, но простил. В 1916 году, после множества ссор и примирений, Цветаева окончательно рассталась с Парнок и вернулась в семью.

После примирения с мужем в 1917 году Марина родила Ирину, ставшую разочарованием для Цветаевой, которая хотела сына. Эфрон участвовал в движении белых, сражался с большевиками, поэтому покинул после революции Москву и поехал на юг, где участвовал в обороне Крыма. Эмигрировал он лишь после того, как армия Деникина была окончательно разгромлена.

С двумя детьми осталась Марина Цветаева в Москве. Без средств к существованию находилась семья и вынуждена была продавать вещи для того, чтобы прокормиться. Однако сберечь младшую дочь, несмотря на все усилия, матери не удалось. Ира умерла в приюте от голода, куда ее отдала Цветаева, надеясь на то, что девочка здесь будет питаться лучше.

Марина за время расставания со своим мужем пережила еще несколько романов, однако приняла решение в 1922 году уехать к Сергею Эфрону за границу. Уже соединившись со своим супругом, Марина во время периода эмиграции в Чехии познакомилась с Родзевичем, которого некоторые историки считают настоящим отцом Георгия, долгожданного сына, появившегося на свет в 1925 году. Но официально им является Эфрон. Неоднократно подчеркивала сама Марина Цветаева (биография, интересные факты из жизни которой были нами рассмотрены), что наконец-то родила сына мужу. Тем самым она искупила частично свою вину, которую ощущала после того, как дочь погибла в послереволюционной Москве.

Такова поэтесса Марина Цветаева. Биография, интересные факты из ее жизни, надеемся, вызывали желание у читателя продолжить знакомство с этой яркой представительницей Рекомендуем прочитать ее стихи. Действительно талантливые произведения создала Цветаева Марина Ивановна. Краткая биография (какой век называют Серебряным, надеемся, вы помните) создана была для того, чтобы вызвать интерес к ее творчеству.

ИВАНОВСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ

, "(* . ,! На правах рукописи

СЕРОВА Марина Васильевна

МАРИНЫ ЦВЕТАЕВОЙ

(художественный смысл и поэтика)

Специальность 10.01.01 - русская литература

Иваново 1994

Работа выполнена на кафедре теории и русской литературы XX века Ивановского государственного университета.

Научный руководитель - доктор филологических наук Л. Н. ТАГАНОВ.

Официальные оппоненты: доктор филологических наук В. В. МУСАТОВ; кандидат филологических наук Н. В. ДЗУ-ЦЕВА.

Ведущая организация - Тверской государственный университет.

Защита состоится « А »1994 г. в час.

на заседании специализированного совета К063.84.03 Ивановского государственного университета по адресу: 153377, Иваново, ул. Ермака, 39, ауд. ^^

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке университета.

/¿ч /^е^Х^у 199 г.

Ученый секретарь,

специализированного совета 7гу}1

кандидат филологических наук су/"^Ч^Ь Н. В. Капустин

ОШЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность темт;. Постановка вопроса о поэтике циклов в.творчество М.Цватаевой мотивируется двумя векторами: с одной стороны, речь идет о необходимости осмысления феномена "Серебряного века" в свете послэдних исторических, философских и литературных материалов, с другой - о нынешнем этапе изучения наследия поэта.

В настоящее время сложилось два отчетливо выраженных подхода к изучению творчества М.Цветаевой. Первый - наиболее распространенный и популярный - можно определить как историко-би-оград"ический. Отдавая должное несомненной ценности исследований о Цветаевой, написанных в этом кличе, все же приходится констатировать тот факт, что попытка прочитать творчество поэта сквозь призму его биографии, идя путем механического соотнесения обоих планов, представляется не в полной мере плодотворной и на сегодняшний день в определенной степени исчерпанной. Второй подход, характерный в большей степени для зарубежного цветаеведения, определяется как структуралистский. Методология данного подхода состоит в анализе поэтики М.Цветаевой с точки зрения структуры, архитектоники, интертекотуальннх связей произведения. Главная издержка, структуралистского подхода, при всех, его очевидных достоинствах, заключается в игнорировании диахронного аспекта цветаевской поэтики. Работы, представляющие указанную тенденцию, преимущественно формируют представление о художественной системе М.Цватаевой как о статичной, неизменяюшейся, сложившейся раз и навсегда. Между тем, поэтика Цветаевой от 10-х к 30-шл годам прошла через ряд существенных эволюционных этапов, и учитавать этого нельзя, если мы хотим иметь хотя би относительное представление о

развитии художественно;; системы как конкретного поэта, так и современного ему литературного процесса.

Актуальность и необходимость целостного прочтения цветаевского творчества и побудили нас обратиться к проблеме поэтики лирических-циклов, так как эта проблема позволяет, на наш взгляд, учитывая достоинствва каждого из обозначившихся в цве-таеведешш подходов, осуществить разноуровневый анализ данной поэтической системы.

Актуалнзада проблемы цикла, характерная для нашего исследования, также не случайна. Дело в том, что для.М.Цветаевой и в целом для поэзии 10-х годов свойственно тяготение к циклизации. Циклы М.ЦвзтаоЕой, как и цикли А.Блока, А.Белого, Л.Ахматовой и др. - ото своего рода лирический дневник, фиксирующий этапы духовной эволюции личности. Поэтому анализ циклов в творчестве Г.!.Цветаевой позволяет рассмотреть ее п^мтику "в двойнол перспективе: и с точки зрения актуальной функции, и с т)чки зрения отношения к предшествующему состоянию литературных текстов"^-.

Предмет исследования. В трех главах диссертации представлен анализ поэтики циклов Н.Цветаевой, создаваемых автором на различных этапах его эволюции."Изучение програклшх произведений - "Ахматовой" /1916 г./, "Стихи к Блоку" /1916-1921 гг./ "Ученик" /1921 г./, "Стол" /1933-1936 гг./ - со всои очовид-. ностью демонстрирует необходимость и продуктивность обращения к теме творчества и творческой личности /которой объединены все выбранные в диссертации циклы/ как смыслообразующей до"ми-

I. Фарыно Е. Введете в литературоведение. - Варшава, 1991.-С.57.

нанте в цветаевской художественной система. Таким образом, выбор предмета исследования ориентирован на решение поставленной теоретической проблемы и осуществлен по хронологическому и тематическому принципам.

Пели и задачи работы. Непосредственная цель предлагаемого исследовашш состоит в описании развития циклической модели в творчестве М.Цветаевой, в попытке показать, почему данный этап мироотношения поэта востребовал данный поэтический прием, воспроизвел себя, именно в явленнойГ а никакой другой конструкции произведения.

Уясненио связей, существующих меяду выбором художественного приема и эволюцией мироотношения автора, а также соотнесения. этих связей с философско-эстетическим контекстом конца XIX-начала XX вв. и с общим культурно-историческим фоном преследует и более глобальную цель: j;a примере освоения внутренней логики цветаевского творчества постичь общую логику эпохи "русского культурного Ренессанса" /Н.А.Бердяев/, осмыслить ее противоречивые результаты. .

Теоретическая и методологическая база диссертации. Исследование опирается на труды ведущих ученых "по методологии литературоведения, теории и истории литературы: С.С.Аверинцева, М.М.Бахтина, М.Л.Гаспарова, Б.О.Кормана, Ю.М.Лотмана, Я.Н.Тынянова.

Принимая во внимание замечание Е.Фарыно о том, что "описы-ваккий произведение научный аппарат не должен искажать объекта исследован"я, а обязан совпадать с собственными катего-рпями произведения, mi используем в диссертация но одну ме-

2. Фарыно Е., Указ. работа, - С.58.

тодику анализа, а несколько: субъектный анализ, культурно-исторический, типологический, структурный, лингвопоэтический, фоноеемаятичэский. Выбор подхода всякий раз соотносится с характером, исследуемого материала, с действующим в нем механизмом смыслопорождения, с поставленной проблемой.

Научная новизна. Научная новизна предлагаемой диссертации определяется следуадими моментами. Впервые проблема конструктивных принципов поэтики М.Цветаевой соотносится с типом ми-роотношения ппта, что определяет целостный анализ художественной системы в диахронном аспекте. Творчество М.Цветаевой вписывается в ряд этико-эстетических исканий эпохи, в современный 911 литературный процесс. В работе изучены субъектная организация циклов /разграничены разные формы лирического сознания, дана юс семантическая интерпретация/, сшетная организация /охарактеризованы различные сюжетные линии и показацг» их взаимодействие, взаимообусловленность/, исследован пространственно-семенной уровень циклов, их композиция, фонологический рисунок, описан механизм функционирования поэтического слова.

Анализ этих элементов поэтики с учетом их развития в пределах системы творчества поэта, а также соотнесение последних с культурно-историческим фоном корректирует представление о типе художественной системы М.Цветаевой, которая.традиционно однозначно трактуется как романтическая.

Научно-практическое значение работы. Исследовательские и резюмирующие части диссертации способствуют выявлению закономерности в логике развития цветаевского творчества, вписывая ее в логику литературного процесса 10-х - 30-х гг.

Практическая значимость диссертации определяется возможностью использовангя ее результатов в практике вузовского пре-

подавания литературы, а конкретнее - в курсе истории русской литературы XX века, в спецкурсах и спецсеминарах по творчеству М.Цветаевой и - ширэ - по поэтике лирического цикля.

Апробация результатов диссертационного сочинения осуществлялась в разных (формах: в сообщениях на ежегодных /19851994 гг./ "Кормановских чтениях"/г.Ижевск/, в выступлениях па "Вторых ахматовских чтениях" /г.Одесса, 1992/, на ежегодных конференциях "Марина Цветаева, Константин Бальмонт и художественные искания XX века" /г.Иваново, 1993-1994/, на заседаниях кафедры русской литературы XX вока Ижевского госуниверситета.

Структура диссертации. Работа состоит из введения, трех глав, заключения и библиографии, включающей 158 наименований. Общий объем диссертации - 220 печатных страниц.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОШ Во введении определены актуальность, научная новизна и задачи работы, обоснованы методологические установки и методологические принципы исследования. Прослеживаются тенденции изучения творчества М.Цветаевой в отечественном и зарубежном литературоведетш. Оговариваются достоинства и недостатки сложившихся подходов. Предлагается формулировка темы. Раскрывается содержание -категориального аппарата. С^орглулирован принцип отбора материала.

Глдва I стэеит целью уяснение общих пршплтпов художественного мышления Цветаевой, но демонстрирует их на материале лирических цшслов 1916-1921 гг. В связи с?тим, исследуя родовую природу циклов донного периода с точки зрения ее струк-турообразуш»;"! ¿ункша, ш исходил! из штеа.-ашш тшкла кок

двуродового единства. Отправной точкой в нашем исследовании явился принцип организации цикла как одиной системы, включаю-, щей в себя микроэлементы - отдельные стихотворения. Сам подход к анализу лирического цикла предполагал в данном случае актуализацию его эпической стороны, а конкретнее - способ функционирования элементов эпического рода в лирике.

Разработка проблемы, поставленной в первой главе, показала следующее:

I. а/ В цикле "Ахматовой" обнаруживаются различные формы авторского сознания: лирическая героиня, повествователь, элементы проникновения "чужого" слова в речь лирической героини. Это значит, что структурным принципом субъектной сферы цикла является ее открытость, свидетельствукщая о проникновении в лирику эпического начала и закономерно связанных с последним реалистических принципов изображения мира и человека, б/ Образная система цикла организована по лирическому принципу. Ее конструктивными элементами являются эмоционально-лексические комплексы / "Поэт", "Творчество", "Вечность"/ формирование которых обусловлено лирической природой слова, его продельной многозначностью. Одним из значимых элементов системы образов в цикле "Ахматовой" является оксюморон, образующий "поэтику ассоциаций" /Л.Я.Гинзбург/. Но, тем не менее в.структуре лирической образной системы содержится реалистическая концепция личности, воплощен эпический конфликт личности и мира /эпохи/, в/ Развитие сшота в цикле организовано по лирическому принципу. Внимание к событийной стороне вытесняется акцентом, сделанном на движении эмоции. По лирическому принципу

организован как сюжет отдельного стихотворения, так.и сюжет цикла в целом, т.е. лиризм в данном цикло доминирует и на микро- и на макроуровнях. Отдельное стихотворение реализует весь эмоционально-лексический набор щита, тем самым моделируя движение образов в нем. г/ Эпическое начало проникает в лирический цикл "Ахматовой" через тип реализуемой здесь жанровой конструкции и обуславливает сближенность данного произведения с психологическим романом XIX в. /Л.Толстой, И.Тургенев/. Это типологическое сходство реализует себя в исходной установке на познание человека, определившей принципы изображения лирической героини.

Мы видим, что процесс трансформации романтизма, выразившийся в том, что А.Белый назвал "моментом реализма" в нем, захватил в 1916 году и творчество М.Цветаевой. Однако логика этого "захвата" на д&аном этапе является далеко незавершенной. Трансформационные сдвиги в цикле 1916 года обнаруживаются фрагментарно, спорадически. Они еше не завладели поэтической системой целиком, так как цикл создавался в "эпоху, благоприятную для лирики" /Б.Пастернак/. Поэтому закономерным оказывается вопрос: как развивается лирическая система Н.Цветаевой в дальнейшем?

П. Анализ цикла "Стихи к Блоку" /1916-1921гг/ позволил придти к следующим выводам: . ■ а/ Структурным принципом субъектно-образноГг системы пдось является ее открытость. Но если в цикла "Ахматовой"1 мы наблюдали лишь элементы проникновения "чужого" слова 15 речь основного, носителя сознания, то в данном случае "отряженное" слово, гоппнавмоа как-пооти«еоки2 язык лру-

гого автора, является конструктивным стержнем системы. Преобладающее количество образов в цикле Ы.Цветаевой -это образы традиционной блоковской символики, которые он теоретически обосновал и иерархизировал в статьях 10-х годов. Следовательно, относительно "Стихов к Блоку" с полным основанием можно констатировать ыногосубгектиость как проявление эпического начала, б/ Сюжет цикла организован и по эпическому, и по лирическому принципа:,?. Суть эпического сюкота в "Стихах к Блоку" -осмысление судьбы героя народным сознанием. Судьба героя показана в исторической судьбе России. Суть лирического сшета - углублено понимания лирической героиней на- . значения поэзш! и смысла творчества, Эпическое начало проявляется здесь многопланово, его представляет как внешняя событийность, так и внутренняя, заключающаяся в ополиции - основном принципе изображения человека, в/ Основные сшетообразующие элементы /завязка, кульминация, развязка/ в лирическом и эпическом сюжетах совпали, это свидетельствует о том, что сама "природа" героя в данном произведении эпическая, г/ Поэтическое слово в "Стихах-к Блоку" и в цикле, посвященном Ахматовой, реализует свою лирическую природу за счет принципа снепленности /сценлошюсть, как мы показали, может проявляться по-разному. В первом цикле - за счет эмоционально-лексических комплексов, во втором - благодаря приему сквозного образа./. Следовательно, правомерно предположить, что несмотря на явный драматизм сознания, воплощенный в данных произведениях, художественное мироощущение Цветаевой в этот период было в достаточной сто-

пони гармонично: rap.roкия обреталась поэтом в самой природе творчества, в процессе реализации творческого дара.

Итак, проделав целостный анализ циклов 1916-1921 годов, мы смогли продемонстрировать синтетическую природу художественной систеш М.Цветаевой: романтическое мироощущение поэта на да!том этапе стремится оыть выроненным средствами реалистической поэтики.

В главе П мы поставили вопрос об эволюции цветаевской поэтики на следующем этапе творческой истории поэта. Объектом исследования был выбран лирический цикл "Ученик". Выбор "Ученика" в качестве произведения, представлявшего картину цветаевского поэтического мышления в зрелый, и вместе с тем, поворотный период эволюции поэта обусловлен причинами исторического, биографического и собственно, творческого характера. Первые проистекают из общего кризиса бытия, нового звучания времени и эпохи, вторые заключаются в том, что "Ученик" подводит чтог и осмысливает результаты значительного этапа биографии М.Цветаевой -увлечение Театром и связанны« с шли крут^имен: А.Стахович, Ю. Завадский, П.Антокольский, С.Голлидей, С.Волконский. И, наконец, если посмотреть на контекст творчества М.Цветаевой 20-х годов во всем ого жанровом"многообразии /цикл пьес "Романтика", цикл "Отрок", цикл, посвященный Вяч. Иванову, поэмы "Царь-Девица", "Молодец", эссе"о Волконском, "Кедр"/ , то со всей очевидностью сформируется впечатление: "Ученик" в этом контексте является концентрацией тем и мотивов цветаевского творчества в аспекте осмысления коллизии Я-Я, . Я-ТЫ, Я-МИР.

Поскольку для эткко-эстетичоских искани"; эпохи 20-х годов была черезвычайно актуальна проблема самоопределения в ку.тьту-ра, то мн посчитали необходимы прибегнуть к культурно-исто]™-

чеокому прочтению данного цветаевского текста, совмещая опыт культурологического комментария со структурными методиками. В связи с этим, мы исходили из краеугольного для данной поэтической эпохи понятия метафизического Эроса.

Обобщение результатов анализа лирического цикла "Ученик" позволяет сделать следующие выводи.

I. а/ Художественны, образ здесь оказывается вместилищем различных культурных знаков и смыслов, которые разворачиваются и проживаются л-рической героиней в процессе ее самоосуществле-шш -"Стань тем, что ты есть" /Ф.Ницше/. При.этом, концентрация смыслов, заключенная в едином образе, оказывается лишенной свойств подлинного синтеза, так как здесь отсутствует какая-либо иерархия и градация. В семантической структуре образа все смыслы равноправны и равнозначимы и фокусируются в доминирующей оппозиции "двое-одно". Давид - Саул, Леонардо - Верр^хкьо, Христос - Иуда, Заратустра - ученики - все это только разновре-мегчые воплощения данной оппозиции.

6/ Границы шиду "Я" - "Ты" - "миром" оказываются предельно проницаемыми: "Я" познает себя через "Ты", "другого" /андро-гинность - как цель и смысл самоосуществления всякого "Я", обретение утраченной цельности и самодостаточности личности/ и через "мир", предельно преломленный и преображенный в сознании "Я", но воплощающий другую единичность, более универсального порядка, которая^воспринимается лирическим сознанием как объект эротического соблазна /осуществление андрОгинности с "миром" есть конечная стадия синтеза/.

в/ Общую модель цикла "Ученик" можно охарактеризовать как "тему с вариацймп" /Е.Фарыно/, где присутствуют различные формы и механизмы универеализации смысла:

- ©шел может быть задан образом, прямо названным /Давид/;

Смысл может быть задан названием /"Леонардо" - во второй редакции/;

Смысл может быть задан эпиграфом /Тютчев/;

Смысл может быть задан посвящением /кн. Болконский/;

Смысл гложет быть задан цитатой или стилевой формулой /Ф.Ницше/;

Смысл может быть задан контекстом /Вяч. Иванов/.

Модель "тема с вариация.",«::", с одной стороны, и активность референтного плана, с другой, делают произведение открытой, незамкнутой структурой, отпускающей смыслы в бесконечность. Однако функция подлинного синтеза, который затребовала эпоха /А.Ф.Лосев/, оказывается для такой поэтической модели невыполнимей, поскольку сиитез требует ценностной иерархии, а на данном этапе для М.Цветаевой и для эпохи 20-х годов Христос и Дпсгас оказываются в одном ряду. Много позже, в 30-е годы, когда пород культурным сознанием встает проблема преодоления им ко в 10-е годы культивируемой эклектики, М.Цветаева скажет: "Болышгаство слепо чередуют Христа с Дионисом, не понимал, что одно уже со-поставленне этих имен есть кощунство и святотатство"0.

П. Анализ сюжета цикла "Ученик" пока--зал, что данный уровень текста являет собой абсолютную динамическую систему, где идея движения подчиняет себе все подуровни. А поскольку динамические системы определяются как хаотические, то понятие Хаоса, наряду с понятием Эроса, изнутри сюжета пронизывает ткань цветаевского текста, отражая тем самым соотватстр^нную эмоциональную насыщенность эпохи 20-х годов. Характерно, что

Цветаева; М.В. Искусство при свете совести // Цветаева М.11. Собр.соч:& 2-х тт.-М., 1988. Т.2-.С.395.

имонно е это время, на (Голе эстетических и философских изысканий Вяч.Иванова и Д.Мережковского, З.Фрейд придет к заключению, что ороигческов влечение "не единственная сила, существующая г> человеке. Вместо с ним и в противоположность ему существует другое влечение - к разрушению и ушчтокешш жизни. Именно эта идея об Просе и Танатосе как о равновеликих силах человеческой природы - основа последней версии его учения"4. Сюжет цикла, реализуя идею Проса во всей ее многозначности /от физического до метафизического смыслов/ показывает, что отношения "Я" - "Я", "Я" - "Ты", "Я" - "мир" имеют деструктивный вектор направленности.

Ш. Анализ пространственно-временной структуры цикла "Ученик" показал, что в ее основе лежит то, что эпоха "Серебряного века" определила как Врос пространственности: взаимопроникновение стихии становления /времени/ и стихии стапиего /пространства/, взаимообратимость в этом процессе субъекта и объекта. Для ГЛ.Цветаевой, как и для современной ей эпохи, "Ярое deffoteiio /ка" архетип динамического пространства/ оказывается выше плас-тичосгат-осязателыюго, универсум становящаяся значительнее и

привлекательное ставшего, Дионис привлекательнее Аполлона".

г>рос de^crjtio связывает две ключевые категории "Ученика" - прос и Хаос. Таким образом, можно заключить, что логика цветаевского творчества 1920-х годов явилась особым художественным воплощением логики современной поэту истории,.в которой?рос и

"У"Эгкиид А. ?рос невозможного: История психоанализа в России. -С.-П., I993.-C. 181.

"^Гавршин 15.К. Ррос иространствонности: А.Г.ГабричптпиП и русская эстетика 1920-х гг. // Вопросы (Тилософ"и.-."г? .-СЛГИ;

Хаос - равновеликие силы: стремление к жизни и стремление к ее разрушению - сиграли свою определяющую роль. Место "Ученика" в творчество М.Цвзтаевой можно определить ее же словами: "Крик моего времени - моими устами, конгр-зсршс его самому себо"^.

1У. Сравнение двух редакций произведения показало, что на уровне названия /"Учот!к" 1921 г. и "Леонардо" 1940 г./ и на уроино числовой композиции /замена сзш сгихотворшшй первого варианта четырьмя в 1940 году/ отражается тенденция ограничения абсолгатхшх "последних" сшслов более земными, конкретными, жизнеспособными. Возможно, вторая редакция "Ученика" - жолание "перепрашть" ранее сказанное "слово" - является своеобразном раскаянием К.Цветаевой за духовный максимализм эпохи,который, как показали. 30-е - 40-э годы, обернулся беспределом истории.

Однако задача преодолошм мифотворчества в 20-е года была для поэта еще далеко впереди. Какпии путями происходило в ого творчество ото проодолешш и чем оно обернулось, ми постарались показать в слодухщей главе.

В ГЛАВЕ Щ объектом исследования стало итоговоо произведение М.Цветаевой - цикл "Стол". Анализ данного произведешш помог нам уяснить, чем отличается творчество поэта 30-х годов от ого раннего творчества и в какой степени оно из него проистекает. Учитывая замечание М.Гаспарова о том, что эволюция!.!.

Цветаевой осуществилась в направлении "поэтики слова" , мы прибегли в данном случае к лингвопоэтипесксму анализу текста. Была сдолана попытка "установить круг неоднозначннх толковштй образа "С.Г2Д" Еак..даксш;р-сеь;шшаесж1Й ддшшш /аша ааоаго рода ^Цветаева М. Поэт и время// Цветаева И. За всех - противу всех!-М.,1992. С.273. Гаспаров 1Л. От поэтики быта к позтико слова /"^Лпог. йгг А1иапаЬ.2опс!ГгЬап(3, 32,\>"1еп. 1992. - С.5-7.

глшсловую парадатау/, привлекая внетекстовые ассоциативные связи, и путем соотнесения этих связей со структурой определить, главный семантический инвариант текста"®.

В связи с поставленной задачей мы выделили в "Столе" три основных семантических пласта, три структуре- и смыслообразу-ющих контекста:

1. Религиозно-философский тип мышления конца 19-го - начала 20-го века /контекст эпохи/;

2. Фольклорно-эпический тип мышления /контекст национальной культуры/;

3. Мифологический тип мышления /контекст иадысторичесний, наднациональный/.

Анализ всех указанных типов контекста повлек за собой" следующие выводы.

I. На первых двух уровнях цикла "стол" выступает и работает как категория, аккумулирующая систему ценностей героини: творчество - высшее предназначение, дар^до.г; самостановящееся животворное Слово. Таким образом, первый и второй уровни оказываются организоваными субъектно-объектннм способом /хотя мы постоянно констатировали тенденцию к уничтожению грани между субъектом и объектом как средство достижения Абсолюта/. Следовательно, мы так или иначе, и в первом, и во втором случае соприкоснулись с мифотворчеством лирической героини, с результатами ее -ургии: своя жизнь рассматривается в категориях максимума - житие воплощается в бытие; слово воспринимается в высшей его ипостаси, как живой Логос. То есть, мы мо-

^/рввзина О.Г. Структура поэтического текста как доминирующий фактор в раскрытии его семантики // Особенности художественной речи: Сот"откчпсглге этапы. Шш.Т.-Л., 1922.-С.¿4.

кем утверждать, что на уровнях I и 2 "стол" выступал и работал как категория мифопоэтическая.

2. Однако, помимо своих шфопоэтических смыслов, "стол" в данном произведении существует и как нечто изначальное, имманентное, вне и до-какнх-либо индивидуальных представлений - не как миф о "стола", но как "стол"-мзф. На самом глубгошом, архаической уровне опрокидываются, дискредитируются смыслы, актуальные для лирического сознания на предыдущих, более проявленных в тексто уровнях. Главным образом, дискредитируется, уничтока-ется ценностная сущность слова /в мифе.святой* к.гнусный» передаются одним словом - -ЗДСГая?/, уничтожается аксиологическое обоснование конфликта героиня с миром /с точки зрения архаических представлений о мире, "стол" оказывается двойником /гением/ на только героини, но и ВСЕХ, следовательно, в этом смысле она оказывается товдестЕонна ВСЕМ: применительно к современности -социуму, применительно к архаической системе - племени, человеческому коллективу, тше как "гений", по определению, понятие не индивидуальное, а родовое/.

Дискредитация ценностной функции слова и кризис личностного начала является для лирического сознания источником трагедийности. Данпая трагедийность реализует себя в драме героини, разыгранной в Слове. Сшет этой драмы нацелен на воплощение абсо~, лютного "Я". Для этого героине необходимо реализоваться как Поэту /это программа первого уровня цикла/. Второй уровень, демонстрирующий возможности Слова, работает условием достижения поставленной цели. Слово обратаот имманентное битие. Тра1 .чес-кий результат эмансипации Слова - вытеснение и устранение лирического "я". В полной мере сбывается формула И.Ф.Аинэнекого, если игнорировать ее восторженный тон: " Стих не есть создание

поэта.. Он даже, если хотите, не принадлежит поэту"®.

Героиня ЦветаеБОй в результате воплощения оказалась погребена и уничтожена неподдающимися ее власти архаическими смысла-" ми. И если на заре мифотворческой эпохи Вяч.Иван"ов провозгласил: "Миф есть раскрытие воплощения"*®, то закат мифотворчества предъявил этому высказыванию счет. Миф, как показала М.Цветаева, есть трагедия воплощения, потому что он оправдывает всо. По словам С.Кьеркегора, основной закон мифа - "телеологическое устранение

этического" . И.Ф.Анненский назвал это "абсурдом оправдания" .

Таким образом, исход драмы героини "Стола" есть предел и результат мифотворчества.

Но в цикле, помимо драмы героини, существует "другая драма", обладающая своим результатом. Не будем забывать, что существует некто, кто заставил героиню все эти смыслы прожить, тот, кто заложил описаннув наш структуру и выстроил ее иерархию. Мы имеем в виду наличие Автора не в его имманентности по отношению к тексту цикла, а в его трансцендентном, организующем эстетическое целое значении. В противном случае мы бы одинаково легко во шрктшали и лирические и архаические смыслы образа. Но лиризм в цикле явно обладаот доминирующим смыслом. Кроме того, сама возможность отграничить, отделить друг от другЬ индивидуально-лирическое и архаическое указывает на их упорядоченность в системе целого. Подтвердить это можно ссылкой;на Р.Барта, который

?//Л:шенский И.5>. Бальмонт - лирик // Анненскиг"1 И.Ф. Книги отра-ж»1шй.-М. ,1979.-С.99.

10/Шч. Иванов По звездам.-СПб., 1909 .-С. 25. [!"/Кьоркегор С. Страх и трепет.-М., I993.-C.54. ^Аннпг.г.Ю!!; И.Ф. Указ.работа.-С.110.

утверждал, что "не останавливать течение смысла - значит, в

конечном счете, отвергнуть Бога и всо его ипостаси" .

В цикле "Стол" мы имеем дело с отчетливо выраженной структурностью, "сделанностью". Так называемая "композиционность" приобретает в данном случае предельную значимость: она - не что иное, как творческое кредо и позиция Автора, восставшего против хаоса и дурной бесконечности, йцущение сделанности, применительно к факту искусства вообще, является показателем его ущербности, узости. В данном случае "узость" оказывается способом сохранения нормы в искусстве. Словом, Автор, как и его-героиня, приносит жертву. Но если последняя принесла в жертву свою земную сущность во шля становления творческого акта /что само по себе ценно, но не выходит за рамки индивидуалистического сознания/, то Автор сам творческий акт приносит в жертву во имя сохранения основного принципа искусства, который много раз пытались переосмыслить, но который до сих пор никому но удалось отменить - "принципа гуманистической универсальности"14..

Остается несколько слов сказать о жанре произведения. "Стол" был задуман М.Цветаевой как поэтическая автобиография. Автобиографическая лирика предполагает максимальное тождество лирического субъекта и биографического автора, В "Столе" же, как мы обнаружили, Автор,и героиня перекивают принципиально

*4/саяма Н. Опыт интерпретации символизма в свете история ли.Материалы и сообщения по славяноведению,-52есео_, 1989.-С.55. .

разные эволюции и приходят к разным итогам. Автобиографизм цикла проявляется в особом качество: "Стол" представляет собой символическое воплощение художественных исканий жизнетворческого искусства начала 20 века и осмысление результатов этих исканий. Фактически, можно сказать, что в 30-е годы Цветаева свой поэтический опыт осмысливает в контексте судьбы творческой личности эпохи. Таким образом, "Стол" оказывается автобиографией плохи. Несмотря на общий жизнеутверждающий тол произведения, трагизм осмысления дает почувствовать себя в особом поводении слова: многозначность проявляется ухе но за счет принципа сцеп-ленности, как это было в более ранних циклах, а за счет концентрации смыслов внутри. А поскольку Слово адекватно и тождественно воплощенному в нем Творцу, эта концентрация означает не столь-, ко вписанность в эпоху, сколько уход из нее - как из мифотворчества 10-х годов, так и из идеологических мифов 30 - 40-х гг. Не удивительна в этой связи фраза в одном из.последних цветаев-

ских писем В.А.Меркурьевой: "Свое я уже написала" .

Обобщая все вышеизложенное, могло заключить, что заверзе-ние логики цветаевского творчества является закономерным и трагическим заворлепием логики мифотворческой эпохи.

В заключении, резюмируя итоги сделанного анализа, ми формулируем данный вывод, который уточняет местоположение Цветаевой в мифотворюской эпохе и открывает новые перспективы изучения наследия поэта в типологической соотнесенности с наследием ее современников, которые, встав перед двойной перспективой: необходимостью или научиться жить в истории, или "вернуть творцу

15//Цветяэва М. За всех - противу всех!- М., 1992... С.274.

билет" - так же, как п она, отлили бесстрашие своих выводов в гармонию художественно!! формы.

1. Конструктивные принципы циклов Г.".Цтзотазвой // Вторые ах-ма-товские чтения. Тезисы докладов.-Одесса. 1991. - С.65-66.

2. Религиозно-христианские идеи эпохи и цикл М.ЦЕотаовоН "Стол" //Кормановскио чтения. Вып.I."Ижевск. 1994.-С.96-104.

3. Цикл М.Цветаевой "Стол" и "Словарь уиваго великорусского

Марина Ивановна Цветаева. Родилась 26 сентября (8 октября) 1892 года в Москве - умерла 31 августа 1941 года в Елабуге. Русская поэтесса, прозаик, переводчица, одна из крупнейших поэтов XX века.

Марина Цветаева родилась 26 сентября (8 октября) 1892 года в Москве, в день, когда православная церковь празднует память апостола Иоанна Богослова. Это совпадение нашло отражение в нескольких произведениях поэтессы.

Её отец, Иван Владимирович, - профессор Московского университета, известный филолог и искусствовед, стал в дальнейшем директором Румянцевского музея и основателем Музея изящных искусств.

Мать, Мария Мейн (по происхождению - из обрусевшей польско-немецкой семьи), была пианисткой, ученицей Николая Рубинштейна. Бабушка М. И. Цветаевой по материнской линии - полька Мария Лукинична Бернацкая.

Марина Цветаева и Сергей Эфрон

В мае 1926 года по инициативе Цветаева начала переписываться с австрийским поэтом Райнером Мария Рильке, жившим тогда в Швейцарии. Эта переписка обрывается в конце того же года со смертью Рильке.

В течение всего времени, проведённого в эмиграции, не прекращалась переписка Цветаевой с Борисом Пастернаком.

Большинство из созданного Цветаевой в эмиграции осталось неопубликованным. В 1928 в Париже выходит последний прижизненный сборник поэтессы - «После России», включивший в себя стихотворения 1922-1925 годов. Позднее Цветаева пишет об этом так: «Моя неудача в эмиграции - в том, что я не эмигрант, что я по духу, то есть по воздуху и по размаху - там, туда, оттуда...».

В 1930 году написан поэтический цикл «Маяковскому» (на смерть Владимира Маяковского), чьё самоубийство потрясло Цветаеву.

В отличие от стихов, не получивших в эмигрантской среде признания, успехом пользовалась её проза, занявшая основное место в её творчестве 1930-х годов («Эмиграция делает меня прозаиком...»).

В это время изданы «Мой Пушкин» (1937), «Мать и музыка» (1935), «Дом у Старого Пимена» (1934), «Повесть о Сонечке» (1938), воспоминания о Максимилиане Волошине («Живое о живом», 1933), Михаиле Кузмине («Нездешний вечер», 1936), Андрее Белом («Пленный дух», 1934) и др.

С 1930-х годов Цветаева с семьёй жила практически в нищете. Финансово ей немного помогала Саломея Андроникова.

15 марта 1937 г. выехала в Москву Ариадна, первой из семьи получив возможность вернуться на родину. 10 октября того же года из Франции бежал Эфрон, оказавшись замешанным в заказном политическом убийстве.

В 1939 году Цветаева вернулась в СССР вслед за мужем и дочерью, жила на даче НКВД в Болшеве (ныне Мемориальный дом-музей М. И. Цветаевой в Болшеве), соседями были чета Клепининых.

27 августа была арестована дочь Ариадна, 10 октября - Эфрон. 16 октября 1941 года Сергей Яковлевич был расстрелян на Лубянке (по другим данным - в Орловском централе). Ариадна после пятнадцати лет заключения и ссылки реабилитирована в 1955 году.

В этот период Цветаева практически не писала стихов, занимаясь переводами.

Война застала Цветаеву за переводами . Работа была прервана. Восьмого августа Цветаева с сыном уехала на пароходе в эвакуацию; восемнадцатого прибыла вместе с несколькими писателями в городок Елабугу на Каме. В Чистополе, где в основном находились эвакуированные литераторы, Цветаева получила согласие на прописку и оставила заявление: «В совет Литфонда. Прошу принять меня на работу в качестве посудомойки в открывающуюся столовую Литфонда. 26 августа 1941 года». 28 августа она вернулась в Елабугу с намерением перебраться в Чистополь.

31 августа 1941 года покончила жизнь самоубийством (повесилась) в доме Бродельщиковых, куда вместе с сыном была определена на постой. Оставила три предсмертные записки: тем, кто будет её хоронить, «эвакуированным», Асеевым и сыну. Оригинал записки «эвакуированным» не сохранился (был изъят в качестве вещественного доказательства милицией и утерян), её текст известен по списку, который разрешили сделать Георгию Эфрону.

Записка сыну: "Мурлыга! Прости меня, но дальше было бы хуже. Я тяжело больна, это уже не я. Люблю тебя безумно. Пойми, что я больше не могла жить. Передай папе и Але - если увидишь - что любила их до последней минуты и объясни, что попала в тупик" .

Записка Асеевым: "Дорогой Николай Николаевич! Дорогие сестры Синяковы! Умоляю вас взять Мура к себе в Чистополь - просто взять его в сыновья - и чтобы он учился. Я для него больше ничего не могу и только его гублю. У меня в сумке 450 р. и если постараться распродать все мои вещи. В сундучке несколько рукописных книжек стихов и пачка с оттисками прозы. Поручаю их Вам. Берегите моего дорогого Мура, он очень хрупкого здоровья. Любите как сына - заслуживает. А меня - простите. Не вынесла. МЦ. Не оставляйте его никогда. Была бы безумно счастлива, если бы жил у вас. Уедете - увезите с собой. Не бросайте!" .

Записка «эвакуированным»: "Дорогие товарищи! Не оставьте Мура. Умоляю того из вас, кто сможет, отвезти его в Чистополь к Н. Н. Асееву. Пароходы - страшные, умоляю не отправлять его одного. Помогите ему с багажом - сложить и довезти. В Чистополе надеюсь на распродажу моих вещей. Я хочу, чтобы Мур жил и учился. Со мной он пропадет. Адр. Асеева на конверте. Не похороните живой! Хорошенько проверьте" .

Марина Цветаева похоронена 2 сентября 1941 года на Петропавловском кладбище в г. Елабуге. Точное расположение её могилы неизвестно. На южной стороне кладбища, у каменной стены, где находится её затерявшееся последнее пристанище, в 1960 году сестра поэтессы, Анастасия Цветаева, «между четырёх безвестных могил 1941 года» установила крест с надписью «В этой стороне кладбища похоронена Марина Ивановна Цветаева».

В 1970 году на этом месте было сооружено гранитное надгробие. Позднее, будучи уже в возрасте за 90, Анастасия Цветаева стала утверждать, что надгробие находится на точном месте захоронения сестры и все сомнения являются всего лишь домыслами.

С начала 2000-х годов место расположения гранитного надгробия, обрамлённое плиткой и висячими цепями, по решению Союза писателей Татарстана именуется «официальной могилой М. И. Цветаевой». В экспозиции Мемориального комплекса М. И. Цветаевой в Елабуге демонстрируется также карта мемориального участка Петропавловского кладбища с указанием двух «версионных» могил Цветаевой - по так называемым «чурбановской» версии и «матвеевской» версии. Среди литературоведов и краеведов единой доказательной точки зрения по этому вопросу до сих пор нет.

Сборники стихов Марины Цветаевой:

1910 - «Вечерний альбом»
1912 - «Волшебный фонарь», вторая книга стихов
1913 - «Из двух книг», Изд. «Оле-Лукойе»
1913-15 - «Юношеские стихи»
1922 - «Стихи к Блоку» (1916-1921)
1922 - «Конец Казановы»
1920 - «Царь-девица»
1921 - «Вёрсты»
1921 - «Лебединый стан»
1922 - «Разлука»
1923 - «Ремесло»
1923 - «Психея. Романтика»
1924 - «Молодец»
1928 - «После России»
сборник 1940 года

Поэмы Марины Цветаевой:

Чародей (1914)
На Красном Коне (1921)
Поэма Горы (1924, 1939)
Поэма Конца (1924)
Крысолов (1925)
С моря (1926)
Попытка комнаты (1926)
Поэма Лестницы (1926)
Новогоднее (1927)
Поэма Воздуха (1927)
Красный бычок (1928)
Перекоп (1929)
Сибирь (1930)

Поэмы-сказки Марины Цветаевой:

Царь-Девица (1920)
Переулочки (1922)
Мо́лодец (1922)

Незавершённые поэмы Марины Цветаевой:

Егорушка
Несбывшаяся поэма
Певица
Автобус
Поэма о Царской Семье.

Драматические произведения Марины Цветаевой:

Червонный валет (1918)
Метель (1918)
Фортуна (1918)
Приключение (1918-1919)
Пьеса о Мэри (1919, не завершена)
Каменный Ангел (1919)
Феникс (1919)
Ариадна (1924)
Федра (1927).

Проза Марины Цветаевой:

«Живое о живом»
«Пленный дух»
«Мой Пушкин»
«Пушкин и Пугачёв»
«Искусство при свете совести»
«Поэт и время»
«Эпос и лирика современной России»
воспоминания об Андрее Белом, Валерии Брюсове, Максимилиане Волошине, Борисе Пастернаке и др.
Мемуары
«Мать и музыка»
«Сказка матери»
«История одного посвящения»
«Дом у Старого Пимена»
«Повесть о Сонечке».

Елена Подшивалова

Мифопоэтический образ святого воинства

в цикле стихов Марины Цветаевой «Лебединый стан»

Цикл «Лебединый стан» составлен М. Цветаевой из стихов, написанных в 1917 - 1921 гг. Для нее это было трагическое и вместе с тем творчески насыщенное время, наполненное душевными переживаниями и личными утратами, обретением новых поэтических достижений и дружеских связей.

На февральскую революцию она откликнется стихами «Над церковкой - голубые облака», «Царю - на Пасху», где отречение от трона интерпретирует в религиозно-нравственных категориях:

Сгасла, схлынула чернота.

Чистым жаром

Горит алтарь.

— Христос Воскресе,

Октябрьский переворот настиг Цветаеву с двумя дочерьми в Феодосии. Ее муж, С. Эфрон, после расформирования фронта ненадолго заезжает в Москву. Здесь собираются офицеры царской армии перед отправкой на Дон, где начинается организация сопротивления большевикам.

Цветаева, вернувшись с юга, чудом застает его дома. Весь ноябрь 1917 г. она пишет стихи, где происходящее изображает как катастрофу, гибель и муку. В январе 1918 г. тайно на несколько дней Эфрон снова появляется в Москве. 18 января он уезжает в Ростов. С этого дня началась их почти четырехлетняя разлука. Весной и летом 1918 г. Цветаева пишет стихи, которые впоследствии войдут в книгу «Лебединый Стан» и в которых она выплескивает тревогу за мужа и восхищение его подвигом.

В 1919 г. она переживет увлечение театром. Знакомство с Ю.А. Завадским и актерами Вахтанговского театра приведет к созданию романтических пьес «Метель», «Приключение», «Фортуна», «Каменный ангел», «Феникс». Период романтического творчества совпал со временем голода и разрухи. Ей одной приходилось справляться с разваливающимся на глазах бытом, бороться за жизнь дочерей. Однажды Цветаева даже предприняла поездку в деревню за мукой и потом описала ее в очерке «Вольный проезд». Очерк получился не бытописательным. Молодого красногвардейца, который проверял документы у мешочников, она изобразила русским богатырем с неуемной стихийной силой, подобно герою своей поэмы «Молодец».

В 1920 г. М. Цветаева потеряла младшую дочь. В 1921г. она откликнется несколькими стихотворениями на смерть А. Блока и большим письмом к А. Ахматовой - на расстрел Н. Гумилева. В этом же году выйдет в свет третья книга ее стихов «Версты». В январе - мае 1922 г. она напишет поэму «Переулочки», в которой попрощается с Москвой.

Цикл стихов «Лебединый стан» будет оформлен уже в эмиграции.

Лаконичный перечень обстоятельств жизни Марины Цветаевой 1917 - 1921 гг. дан здесь не случайно. «Лебединый стан» оставляет ощущение личного документа. Автобиографичность здесь проявлена на разных уровнях художественного целого: в наименовании лирической героини (Марина), стирающем грань между субъектной формой и биографическим автором; в выборе персонажей, составляющих круг родных и близких автору людей; в воспроизведении реальных жизненных обстоятельств.

Автобиографичность циклу стихов во многом обеспечивает предельный эмоциональный накал, направленный не только на читателя, но и на сами драматические обстоятельства, в которых оказалась лирическая героиня. С помощью стихов поэт словно пытается перебороть судьбу. Отсюда - формулировка назначения книги:

Я эту книгу поручаю ветру

И встречным журавлям.

Давным-давно - перекричать разлуку -

Я эту книгу, как бутылку в волны,

Кидаю в вихрь войн (С. 76).

Поскольку цель книги - «перекричать разлуку», типологически она соотносится с фольклорным жанром заговора. Но внутри цветаевского «заговора» художественное восприятие читателя формируется с помощью еще нескольких жанров. Некоторые из них можно определить, опираясь на сделанную в тексте самоидентификацию лирической героини. Об одном из своих проявлений она скажет: «Белый поход, ты нашел своего летописца» (С. 88). Но, назвав себя летописцем, лирическая героиня создает не хронику, а мифопоэтическое описание Белого похода.

Белую гвардию она воспринимает как воинство святое:

Белогвардейцы! Черные гвозди

В ребра Антихристу! (С. 51);

Божье да белое - твое дело <…>;

Белогвардейская рать святая (С.34).

В системе цветаевских координат белогвардейцы ведут не классовую борьбу, а противостоят силам мирового зла - тьме. Поэтому у них есть свой небесный духовный покровитель:

А ведет ваши полки - Богородица! (С. 59).

Добровольческое движение проецируется на христианский миф. Смысл Белого похода для лирической героини состоит в добровольной искупительной жертве во имя спасения ценностей христианской культуры и цивилизации. Поскольку путь Белой гвардии - Голгофа, итог этого пути для белогвардейцев - телесная смерть:

Что делали? - Да принимали муки,

Потом устали и легли на сон (С. 35);

И никто из вас, сынки! - не воротится (С. 59);

Белое тело твое - в песок (С. 34).

Но телесная гибель белогвардейцев не означает поражения. Их небесный покровитель - «Страж роковой Москвы» - тоже «Господень часовой» и самой святостью воинского деяния ему обеспечена победа:

Московский герб: герой пронзает гада.

Дракон в крови. Герой в луче. - Так надо (С. 45).

«Божье да белое» дело белогвардейцев соотнесено с деянием Святого Георгия, поэтому завершает его «Герой в луче»:

Во имя Бега и души живой

Сойди с ворот, Господень часовой!

И докажи - народу и дракону -

Что спят мужи - сражаются иконы (С. 54).

Христианский миф позволяет лирической героине использовать еще один семантико-культурный ряд. Белогвардейцы ассоциируются с рыцарями, поэтому определяются как «Старого мира - последний сон» (С. 34). Благодаря этой ассоциации в текст включаются понятия из рыцарского кодекса чести («доблесть», «долг»), которые во многом определяли моральный облик русского офицера:

Отдадим последний долг

Тем, кто долгу отдал - душу (С. 23);

И в словаре задумчивые внуки

За словом: долг напишут слово: Дон (С. 35).

Помимо мифа о Белой гвардии как о Воинстве Христовом лирическая героиня в «Лебедином стане» создает миф о единстве царя и народа в православной вере:

Царь - народу, царю - народ.

Двое рядом, а третий - Дух.

Царь с небес на престол взведен:

Царь опять на престол взойдет -

В этом случае лирическая героиня уже не является «летописцем». Она превращается в «политика», подключающегося к созданию мифологического текста «православие - самодержавие - народность», призванного охранять традиционную русскую государственность. Но эта знаменитая формула С. Уварова в изложении лирической героини поэтизируется. Она наполняется индивидуальной эмоцией и мыслью о взаимной нравственной ответственности царя и народа.

В пасхальные дни 1917 г. она обращается сначала к царю:

Царь! - Вы были неправы.

Помянет потомство

Еще не раз -

Византийское вероломство

Ваших ясных глаз (С. 12),

Потом к народу:

За отрока - за Голубя - за Сына

За царевича младого Алексия

Помолись, церковная Россия!..

Грех отцовский не карай на сыне.

Сохрани, крестьянская Россия,

Царскосельского ягненка - Алексия! (С. 14).

«Москва подпольная», «старухи и воры», в изображении лирической героини,

Ставят свечи,

Вынимают просфоры <…>

За живот, за здравие

Раба Божьего - Николая (С. 16).

Моральную ответственность за братоубийственную распрю она возлагает на Петра 1:

Вся жизнь твоя в едином крике:

На дедов - за сынов! (С. 81).

Царя, занявшего позицию общественного раскола, лирическая героиня не оправдывает. Она ему активно противостоит. Противостояние выражено синтаксически - использованием диалогической формы, восклицания, а также драматическим жестом:

Нет, Государь Распровеликий

Распорядитель снов,

Не на своих сынов работал, -

Бесам на торжество! (С. 81).

Деятельность Петра лирическая героиня расценивает как антинациональную:

Родоначальник - ты - Советов,

Ревнитель Ассамблей (С 81).

В мифопоэтическом тексте Цветаевой о единстве царя и народа в православии корректируется понятие «самодержавия». Оно для лирической героини не отождествляется с имперскими претензиями, мышлением и действиями. Отсюда утверждение:

На Интернацьонал - за терем!

За Софью - на Петра! (С. 82).

Третий лик лирической героини - любящая женщина, мысленно сопровождающая воина в походе и силой своего чувства удерживающая его среди живых:

Хочешь знать, как дни проходят,

Дни мои в стране обид?

Две руки пилою водят,

Сердце - имя говорит (С. 68).

— Рубрики

• А Сайты о писателях (99)
• Литературные памятники (4)
• Литературные премии (29)
• Литературоведение (42)
• Что почитать (23)
• Абрамов Фёдор, Айтматов Чингиз (5)
• Аверченко Аркадий (6)
• Аксаков Сергей Тимофеевич (6)
• Аксёнов Василий (3)
• Акунин Борис (15)
• Андреев Л., Алексиевич С. (5)
• Анненский Лев (1)
• Астафьев Виктор (7)
• Бабель Исаак Эммануилович (6)
• Бажов Павел (3)
• Белов Василий (5)
• Битов Андрей (1)
• Булгаков Михаил Афанасьевич(1891-1940) (17)
• Бунин Иван (40)
• Быков Василь, Быков Дмитрий (8)
• Вампилов А, Васильев Б. (4)
• Веллер Михаил (6)
• Войнович Владимир (3)
• Гаршин Вс., Гиляровский Владим. (5)
• Гельман (1)
• Гоголь Николай Васильевич (36)
• Гончаров Иван Александрович (2)
• Горький Максим (5)
• Гранин Даниил (2)
• Грибоедов Александр Сергеевич (10)
• Грин Александр (6)
• Гришковец Евг., Дашкова Полина (9)
• Довлатов Сергей, Домбровский Юрий (16)
• Достоевский Фёдор Михайлович (36)
• Ерофеев Виктор (3)
• Жуковский В.,Замятин Е.,Зощенко М. (12)
• Зарубежная литература (264)
• Толкин Артур, Уайльд, Фолкнер, Хаксли (11)
• Акутогава (3)
• Алигьери «Божественная комедия» (10)
• Андерсен Г.Х. (13)
• Апдайк Джон, Бальзак (4)
• Бах Ричард, Брэдбери Рэй, Вербер Бернард (25)
• Войнич, Воннегут Курт, Вулф Вирджиния (3)
• Гашек, Гессе Герман (4)
• Гёте (8)
• Голсуорси, Гофман (7)
• Диккенс Чарльз, Дефо,Дюма (7)
• Камю, Кафка (9)
• Коэльо Паоло (5)
• Кэррол Льюис (11)
• Лем Станислав,Лондон Джек (6)
• Маркес Г., Миллер Артур (12)
• Митчелл Маргарет, Мольер (5)
• Мопассан, Моруа Андрэ (3)
• Моэм Сомерсет (3)
• Мураками Харуки, Неруда (13)
• О»Генри, Паланик Чак, Петрарка (6)
• Ремарк, Пратчетт (12)
• Сервантес, Сирано де Бержерак (5)
• Стендаль, Стейнбек, Сэлинджер (5)
• Тагор Рабиндранат, Твен Марк (5)
• Хемингуэй, Цвейг, Шекли (16)
• Шекспир (27)
• Шиллер, Шоу Бернард, Шоу Ирвинг (7)
• Экзюпери,Антуан де Сент-Экзюпери (16)
• Ильф и Петров, Искандер Фазиль (10)
• Казаков Юрий, Ким Юлий (2)
• Коваль Юрий (3)
• Куприн Александр Иванович (8)
• Кучерская Майя,Леонов Л. (2)
• Лермонтов Михаил Юрьевич (26)
• Лесков Николай (7)
• Мамин-Сибиряк Д.Н., Маканин Владимир (3)
• Набоков Владимир (23)
• Нагибин Юрий, Носов Евгений (9)
• Олеша Юрий (4)
• Островский Александр Николаевич (7)
• Паустовский К. Г., Пелевин,Пильняк Б. (19)
• Петрушевская Людмила, Платонов Андрей (13)
• Прилепин Захар, Пришвин Михаил (10)
• ПУШКИН Александр Сергеевич (190)
• Распутин Валентин (10)
• Рубина Дина (43)
• Садур Нина, Слаповский Алексей (3)
• Синявский, Даниэль (1)
• Синявский, Даниэль, Соколов-Микитов (1)
• Солженицын Александр (13)
• Солоухин Владимир, Стругацкий Борис (12)
• Токарева В.,Толстая Т., Толстой А.Н. (3)
• Толстой Лев Николаевич (34)
• Тургенев Иван Сергеевич (30)
• Тэффи (13)
• Улицкая Людмила (26)
• Фадеев Александр (2)
• Филатов Леонид (2)
• Хармс Даниил (3)
• Чехов Антон Павлович (65)
• Чивилихин Владимир (1)
• Чуковский Корней Иванович (1)
• Шаламов Варлам,Шергин Борис (6)
• Шмелёв Иван, Шолом-Алейхем (15)
• Шукшин Василий (23)
• Щербакова Галина (4)
• я ПОЭЗИЯ (827)
• Алигер Маргарита, Алиева Фазу (2)
• Аминадо, Андерсен Ларисса (9)
• Анненский Иннок., Антокольский Павел,Анчаров Мих. (20)
• Асадов Эдуард, Асеев Николай (9)
• Ахмадулина Белла (16)
• Ахматова Анна (39)
• Багрицкий Э., Бальмонт К (13)
• Баратынский Евгений, Батюшков Конст. (5)
• Белый А.,Берггольц О., Бёрнс Р. (11)
• Блок Александр (29)
• Бодлер Шарль, Брехт (9)
• Бродский Иосиф (74)
• Брюсов В., Васильев Павел (6)
• Ваншенкин Конст., Верхарн Э., Вийон Франсуа (11)
• Вознесенский Андрей (3)
• Волошин Максимилиан (14)
• Высоцкий Владимир (6)
• Галансков Ю., Галич А. (2)
• Гамзатов Расул (1)
• Гиппиус Зинаида (9)
• Гольдернесс, Горбовская, Горбовский (5)
• Губерман,Гудзенко, Гумилёв (20)
• Дементьев Андрей (1)
• Державин Гавриил Романович (1)
• Друнина Юлия (9)
• Евтушенко Евгений (15)
• Есенин Сергей (27)
• Заболоцкий Николай (13)
• Заходер Борис, Иванов Георгий, Казакова Римма (8)
• Кабыш Инна, Кедрин Дмитрий (2)
• Кирсанов Семён, Коржавин Наум (8)
• Кузмин Мих.,Куняев Станислав,Кушнер А. (9)
• Левитанский Юрий (13)
• Лиснянская И., Лорка (6)
• Лохвицкая Мирра, Майков А. (5)
• Мандельштам Осип (21)
• Мартынов Леонид (3)
• Матвеева Новелла (3)
• Маяковский Владимир (29)
• Мережковский Дмитрий, Миллер Лариса, Мориц Ю. (17)
• Надсон Семён, Некрасов Николай (12)
• Одностишия (7)
• Окуджава Булат (4)
• Павлова Вера (7)
• Пастернак Борис (46)
• Петрарка, Петровых Мария (4)
• Полозкова Вера (7)
• Райнер Мария Рильке (12)
• Рембо Артюр (4)
• Рождественский Роберт (9)
• Рубцов Николай, Рылеев Кондратий (26)
• Рязанов Эльдар (10)
• Самойлов Давид, Светлов Михаил (7)
• Северянин Игорь,Седакова Ольга (18)
• Симонов Константин (2)
• Слуцкий,Снегова (8)
• Смеляков Я.,Сологуб,Стивенс Уоллес, (3)
• Тарковский А., Твардовский (10)
• Толстой А.К., Тряпкин Ник., Тушнова В. (16)
• Тютчев Фёдор Иванович (25)
• Фет Афанасий Афанасьевич (19)
• Фёдоров Василий (4)
• Фрумкер Георгий (1)
• Хаткина Наталья, Ходасевич Владислав (5)
• Цветаева Марина (84)
• Чёрный Саша (12)
• Шпаликов Г., Штейгер (10)
• яя Живопись (288)
• А История искусств + (13)
• Айвазовский Иван Конст. (7)
• Богданов-Бельский Ник.Петр. (2)
• Борисов-Мусатов, Боровиковский (4)
• Босх,Ботеро, Боттичелли (5)
• Брюллов Карл Павлович (3)
• Буше Франсуа, Винсент Ван Гог (8)
• Васильев Константин (1)
• Васнецов Виктор (7)
• Верещагин, Врубель (12)
• Глазунов Илья Сергеевич (2)
• Гоген Поль, Гойя (5)
• Дали Сальвадор (13)
• Дега Эдгар,Дубовский Николай (5)
• Каменев Лев Львович, Караваджо (4)
• Корзухин Алексей Иванович (3)
• Коро Камиль, Коровин Конст. (2)
• Крамской И.Н.,Красаускас Stasys (9)
• Куинджи Архип Иванович (7)
• Левитан Исаак Ильич (6)
• Макаров Иван Кузьмич, Малевич (6)
• Маковские Владим. и Константин, Мане Эдуард, Клод (9)
• МАРИНИСТИКА, Матисс Анри (5)
• Микеланджело (6)
• Модильяни Амадео (11)
• Муха Альфонс (3)
• Нестеров Михаил Васильевич (5)
• Перов Василий Григорьевич (6)
• Пикассо Пабло. (8)
• Пиросмани Нико (1)
• Пластов Аркадий Ал-дрович (1)
• Поленов Василий Дмитриевич (3)
• Рафаэль Санти (4)
• Рембрандт, Ренуар (14)
• Репин Илья Ефимович (8)
• Решетников Ф.П., Рокотов Ф.С. (3)
• Рубенс, Рублёв (5)
• Рылов Аркадий,Рябушкин (2)
• Сезанн, Серов В.А., Сомов К. (9)
• Серебрякова Зинаида Евгеньевна (7)
• СЮРРЕАЛИЗМ, Тициан (18)
• Федотов Павел Андреевич, Флавицкий Конст. (4)
• Чюрлёнис Микалоюс Константинас (4)
• Шагал Марк, Шарден (9)
• Шилов Александр, Шишкин И.И. (7)
• Щедрин Сильвестер Феодосиевич (1)
• Эль Греко, Энгр, Юон (3)
• яяя Музыка (172)
• Альбинони Томаз (4)
• Бах, Бернстайн (9)
• Берлиоз, Бетховен (10)
• Брайтман Сара (1)
• Вагнер (8)
• Верди, Вивальди (8)
• Глинка Михаил (1)
• Григ Эдвард, Дворжак (6)
• Дога Евгений, душещипательная музыка (3)
• Лист Ференц (1)
• Моцарт (14)
• Паганини, Прокофьев С (7)
• Рахманинов С., Рыбников (6)
• Свиридов, Сен-Санс,Скрябин (8)
• Скрипка (34)
• Чайковский Пётр Ильич (7)
• Шварц, Шнитке, Шостакович (7)
• Шопен Фредерик, Штраус (10)
• Шуберт, Шуман (4)

— Музыка

— Поиск по дневнику

— Подписка по e-mail

— Постоянные читатели

— Статистика

Марина Цветаева. Цикл стихов «Подруга»

Они встретились в 1914 году. Марине Цветаевой было в то время всего 22 года. У нее муж и маленькая дочь - Ариадна. София Парнок оказалась почти на 9 лет старше. Вспыхнула любовь. В жизни случаются разные неожиданности. Оставим за рамками чувства двух поэтесс. Об этом написано достаточно много. Обратимся к поэзии. Важно, что в результате этой встречи появился замечательный цикл из 17 стихотворений под названием «Подруга». Именно так обозначила свое отношение к Софии молодая Марина Цветаева. Стихи буквально излучались из души Цветаевой с октября 1914 года по май 1915, целых 7 месяцев. И что бы ни говорили - читать их одно удовольствие.

ПОДРУГА

Вы слишком многих, мнится, целовали,

Всех героинь шекспировских трагедий

Вас, юная трагическая леди,

Вы так устали повторять любовный

Чугунный обод на руке бескровной —

Я Вас люблю. — Как грозовая туча

За то, что Вы язвительны и жгучи

За то, что мы, что наши жизни — разны

За Ваши вдохновенные соблазны

За то, что Вам, мой демон крутолобый,

За то, что Вас — хоть разорвись над гробом! —

За эту дрожь, за то — что — неужели

За эту ироническую прелесть,

Вчерашний вызываю сон.

Что это было? — Чья победа? —

Все передумываю снова,

Всем перемучиваюсь вновь.

В том, для чего не знаю слова,

Кто был охотник? — Кто — добыча?

Что понял, длительно мурлыча,

В том поединке своеволий

Кто, в чьей руке был только мяч?

Чье сердце — Ваше ли, мое ли

И все-таки — что ж это было?

Чего так хочется и жаль?

Так и не знаю: победила ль?

Я простояла у окна.

Взгляд отрезвленней, грудь свободней,

Не знаю, почему. Должно быть,

Устала попросту душа,

И как-то не хотелось трогать

Так простояла я — в тумане —

Далекая добру и злу,

Тихонько пальцем барабаня

По чуть звенящему стеклу.

Душой не лучше и не хуже,

Чем первый встречный — этот вот, —

Чем перламутровые лужи,

Где расплескался небосвод,

Чем пролетающая птица

И попросту бегущий пес,

И даже нищая певица

Меня не довела до слез.

Забвенья милое искусство

Душой усвоено уже.

Какое-то большое чувство

Сегодня таяло в душе.

И было лень вставать из кресел.

— А каждый Ваш грядущий день

Моим весельем был бы весел.

Особенно смущало Вас

Идти так поздно в ночь и холод.

— А каждый Ваш грядущий час

Моим весельем был бы молод.

Вы это сделали без зла,

Невинно и непоправимо.

— Я Вашей юностью была,

Которая проходит мимо.

Стремглав по Большой Лубянке,

Как пуля, как снежный ком,

Куда-то промчались санки.

Уже прозвеневший смех…

Я так и застыла взглядом:

Волос рыжеватый мех,

И кто-то высокий — рядом!

Вы были уже с другой,

С ней путь открывали санный,

С желанной и дорогой, —

Сильнее, чем я — желанной.

На ней меховую полость.

Мир — весел и вечер лих!

Из муфты летят покупки…

Так мчались Вы в снежный вихрь,

Взор к взору и шубка к шубке.

И был жесточайший бунт,

И снег осыпался бело.

Я около двух секунд —

Не более — вслед глядела.

И гладила длинный ворс

На шубке своей — без гнева.

Ваш маленький Кай замерз,

О, Снежная Королева.

Плачет, глядя на Восток.

Рот невинен и распущен,

Как чудовищный цветок.

Скоро месяц — юн и тонок —

Сменит алую зарю.

Сколько я тебе гребенок

И колечек подарю!

Юный месяц между веток

Никого не устерег.

Сколько подарю браслеток,

И цепочек, и серег!

Как из-под тяжелой гривы

Блещут яркие зрачки!

Спутники твои ревнивы? —

Кони кровные легки!

Ваш — серый, мой — соболий мех,

Как по рождественскому рынку мы

Искали ленты ярче всех.

Как розовыми и несладкими

Я вафлями объелась — шесть!

Как всеми рыжими лошадками

Я умилялась в Вашу честь.

Как рыжие поддевки — парусом,

Божась, сбывали нам тряпье,

Как на чудных московских барышень

Дивилось глупое бабье.

Как в час, когда народ расходится,

Мы нехотя вошли в собор,

Как на старинной Богородице

Вы приостановили взор.

Как этот лик с очами хмурыми

Был благостен и изможден

В киоте с круглыми амурами

Как руку Вы мою оставили,

С какою бережностью вставили

В подсвечник — желтую свечу…

— О, светская, с кольцом опаловым

Рука! — О, вся моя напасть! —

Как я икону обещала Вам

Сегодня ночью же украсть!

Как в монастырскую гостиницу

— Гул колокольный и закат —

Блаженные, как имянинницы,

Мы грянули, как полк солдат.

Как я Вам — хорошеть до старости —

Клялась — и просыпала соль,

Как трижды мне — Вы были в ярости! —

Червонный выходил король.

Как голову мою сжимали Вы,

Лаская каждый завиток,

Как Вашей брошечки эмалевой

Мне губы холодил цветок.

Как я по Вашим узким пальчикам

Водила сонною щекой,

Как Вы меня дразнили мальчиком,

Как я Вам нравилась такой…

Как молодой побег.

Кто скажет имя, кто — лета,

Извилина неярких губ

Капризна и слаба,

Но ослепителен уступ

До умилительности чист

Рука, к которой шел бы хлыст,

Рука, достойная смычка,

Ушедшая в шелка,

И руки твоей я не трогаю.

Но тоска во мне — слишком вечная,

Чтоб была ты мне — первой встречною.

Сердце сразу сказало: «Милая!»

Все тебе — наугад — простила я,

Ничего не знав, — даже имени! —

О, люби меня, о, люби меня!

Вижу я по губам — извилиной,

По надменности их усиленной,

По тяжелым надбровным выступам:

Это сердце берется — приступом!

Платье — шелковым черным панцирем,

Все в тебе мне до боли нравится, —

Даже то, что ты не красавица!

Красота, не увянешь за́ лето!

Не цветок — стебелек из стали ты,

Злее злого, острее острого

Увезенный — с какого острова?

Опахалом чудишь, иль тросточкой, —

В каждой жилке и в каждой косточке,

В форме каждого злого пальчика, —

Нежность женщины, дерзость мальчика.

Все усмешки стихом парируя,

Открываю тебе и миру я

Все, что нам в тебе уготовано,

Незнакомка с челом Бетховена!

Тот запах White-Rose и чая,

И севрские фигурки

Над пышащим камельком…

Мы были: я — в пышном платье

Из чуть золотого фая,

Вы — в вязаной черной куртке

С крылатым воротником.

Я помню, с каким вошли Вы

Лицом — без малейшей краски,

Как встали, кусая пальчик,

Чуть голову наклоня.

И лоб Ваш властолюбивый,

Под тяжестью рыжей каски,

Не женщина и не мальчик, —

Но что-то сильней меня!

Я встала, нас окружили.

И кто-то в шутливом тоне:

И руку движеньем длинным

Вы в руку мою вложили,

И нежно в моей ладони

Помедлил осколок льда.

С каким-то, глядевшим косо,

Уже предвкушая стычку, —

Я полулежала в кресле,

Вертя на руке кольцо.

Вы вынули папиросу,

И я поднесла Вам спичку,

Не зная, что делать, если

Вы взглянете мне в лицо.

Я помню — над синей вазой —

Как звякнули наши рюмки.

И я Вам дала цветок.

С зарницею сероглазой

Из замшевой черной сумки

Вы вынули длинным жестом

И выронили — платок.

День не равен дню.

Говорю тебе на случай,

Чьи б ни целовала губы

Я в любовный час,

Черной полночью кому бы

Страшно ни клялась, —

Жить, как мать велит ребенку,

Как цветочек цвесть,

Никогда ни в чью сторонку

Глазом не повесть…

Видишь крестик кипарисный?

Все проснется — только свистни

В воздухе чуть теплом — пыль и деготь.

Сплю весь день, весь день смеюсь, — должно быть,

Выздоравливаю от зимы.

Я иду домой возможно тише:

Ненаписанных стихов — не жаль!

Стук колес и жареный миндаль

Мне дороже всех четверостиший.

Голова до прелести пуста,

Оттого что сердце — слишком полно!

Дни мои, как маленькие волны,

На которые гляжу с моста.

Чьи-то взгляды слишком уж нежны

В нежном воздухе едва нагретом…

Я уже заболеваю летом,

Еле выздоровев от зимы,

Под конец любви,

Что любила эти руки

И глаза — кого-кого-то

Взглядом не дарят! —

За случайный взгляд.

Всю тебя с твоей треклятой

Страстью — видит Бог! —

За случайный вздох.

И еще скажу устало,

— Слушать не спеши! —

Что твоя душа мне встала

И еще тебе скажу я:

Этот рот до поцелуя

Взгляд — до взгляда — смел и светел,

Счастлив, кто тебя не встретил

И взгляды есть, как пляшущее пламя…

Есть темные извилистые рты

С глубокими и влажными углами.

Есть женщины. — Их волосы, как шлем,

Их веер пахнет гибельно и тонко.

Им тридцать лет. — Зачем тебе, зачем

Моя душа спартанского ребенка?

И сон туманящий,

Я выпытать — куда Вам путь

И где пристанище.

Я вижу: мачта корабля,

Вы — в дыме поезда… Поля

В вечерней жалобе…

Вечерние поля в росе,

— Благословляю Вас на все

Кудри с налетом хны,

Жалобный зов зурны,

Звон — под конем — кремня,

Стройный прыжок с коня,

И — в самоцветных зернах —

Два челночка узорных.

А во второй — другой —

Тонкую бровь дугой,

Перстни по всей руке,

Родинку на щеке,

Вечный загар сквозь блонды

И полунощный Лондон.

Третья тебе была

— Что от меня останется

В сердце твоем, странница?

Волосок один с моей головы.

Разлюбите меня, все разлюбите!

Стерегите не меня поутру!

Чтоб могла я спокойно выйти

Постоять на ветру.

Парнок (настояшая фамилия — Парнох) — Волькенштейн Софья Яковлевна-

русская поэтесса, переводчица, литературный критик. Автор сборников

"Стихотворения" 1916 год, "Розы Пиэрии", "Лоза" 1923 г, переводов с

французского и немецкого. Часто писала "сапфической" строфой.

Близкий друг Марины Ивановны Цветаевой. Ей посвящен цикл цветаевских

Софья Яковлевна Парнох стала Поэтом вскоре после того, как разорвала нити опутывающей ее Любви. Она и до этого, конечно, писала стихи, и очень неплохие, выступала в печати с критическими литературными обзорами под псевдонимом Андрей Полянин… Но настоящее море поэзии хлынуло к ее ногам, когда она отпустила Любовь на вольный ветер, следуя евангельской притче: "Отпусти хлеб свой плыть по водам". Она мучительно отпустила то, что хотелось ей держать, может быть, вечность при себе и своей душе и получила взамен Дар, который может поставить Человека Творящего вне грани греха и безгрешности…

Софья Парнох родилась 30 июля 1885 года, в Таганроге, в семье аптекаря. Мать ее умерла довольно молодой, после родов близнецов, Валентина и Елизаветы. Сонечке было в то время всего шесть лет! Отец ее, Яков Парнох, (начав литературную деятельность, поэтесса и критик почла за благо придать фамилии более изысканную форму — Парнок, чем то напоминавшую ей название легендарного Парнаса — автор) человек достаточно независимых взглядов и жесткого нрава, вскоре женился вторично.

Отношения с мачехой, да и с отцом, у Сони не сложились. Одиночество, отчужденность, замкнутость в своем собственном мире, были постоянными спутниками задиристой, крутолобой девочки с копною непокорных кудрей и каким то странным, часто уходящим в себя взглядом. Она очень хорошо играла на фортепиано, усердно занималась, по ночам разбирая трудные партитуры опер, клавиры, сонатины Моцарта и скерцо Листа. Легко играла "Венгерскую рапсодию". Таганрогскую гимназию окончила Соня с золотою медалью, и в 1903 — 1904 году уехала в Женеву. Там училась в консерватории, по классу фортепиано. Но музыкантом почему — то не стала. Елена Калло о несостаявшейся пианистке — музыкантше Соне Парнок пишет так: "Несомненно, у Парнок был музыкальный дар, более того, можно сказать, что именно через музыку она ощущала мир. Недаром потрясение, испытанное от звуков органа в католическом храме, пробудило в ней творческую стихию в ранней юности (стихотворение "Орган"). С развитием поэтического мастерства все очевидней становилась музыкальность ее стиха, к которому вполне приложимы собственно музыкальные характеристики: длительность, модуляции, смена лада, рифма звучит то в терцию, то интервал меняется, вибрация утонченного ритма. Эти свойства проявились не только в зрелом ее творчестве, но гораздо ранее:

Где море? Где небо? Вверху ли, внизу?

По небу ль, по морю ль тебя я везу,

Отлив. Мы плывем, но не слышно весла,

Как будто от берега нас отнесла

Был час.- Или не был? — В часовенке гроб,

Спокойствием облагороженный лоб, —

Как странно далек он!

Засыпало память осенней листвой.

О радости ветер лепечет и твой

шарады, скетчи и первый.. беспомощный цикл стихов, посвященный Надежде

Павловне Поляковой — ее женевской … любви.

Софья Яковлевна очень рано осознала эту свою странную странность,отличие от обычных людей. "Я никогда не была влюблена в мужчину"напишет она позже М.Ф. Гнесину, другу и учителю. Ее притягивали ипривлекали женщины. Что это было? Неосознанная тяга к материнскомутеплу, ласке, нежности, которой не хватало в детстве, по которой тосковала ее душа, некий комплекс незрелости, развившийся в страсть и порок позднее, или нечто другое, более загадочное и так до сих пор — непознанное? Ирина Ветринская, исследующая проблему "женской" любви довольно давно, и посвятившая этому немало статей и книг, пишет по этому поводу следующее: " Психатрия классифицирует это, как невроз, но я предерживаюсь совершенно противоположного мнения: лесбиянка — это женщина с необычайно развитым чувством собственного "я". Ее партнерша — это ее собственный зеркальный образ; тем, что она делает в постели, она говорит:" Это я, а я — это она. Это и есть высшая степень любви женщины к самой себе." (И. Ветринская. Послесловие к книге "Женщины, которые любили.. Женщин." М. "ОЛМА -ПРЕСС" 2002 год.) Мнение спорное, быть может, но не лишенное оснований, и объясняющее многое в этом странном и загадочном явлении — "женской" любви.

Не скрываюшая своих природных наклонностей от общества и не стыдящаяся их, — наверное, для этого нужно было немалое мужество, согласитесь!- Софья Яковлевна, тем не менее, осенью 1907 года, вскоре после возвращения из Женевы в Россию, выходит замуж за В. М. Волькенштейна — известного литератора, теоретика драмы, театроведа. Через полтора года, в январе 1909 , супруги расстаются по инициативе Софьи Яковлевны. Официальной причиной развода стало ее здоровье — невозможность иметь детей. С 1906 года Софья Яковлевна дебютировала в журналах "Северные записки", "Русское богатство" критическими статьями, написанными блестящим остроумным слогом. Парнок своим талантом быстро завоевала внимание читателей, и с 1910 года была уже постоянным сотрудником газеты "Русская молва", ведущей ее художественного и музыкально — театрального раздела. К тому же она все время занималась самообразованием и очень требовательно относилась к себе. Тем самым, не могла не привлечь внимания многих. Вот что она писала Л. Я. Гуревич, близкой подруге, в откровенном письме 10 марта 1911 года: "Когда я оглядываюсь на мою жизнь, я испытываю неловкость, как при чтении бульварного романа. Все, что мне бесконечно отвратительно в художественном произведении, чего никогда не может быть в моих стихах, очевидно, где-то есть во мне и ищет воплощения, и вот я смотрю на мою жизнь с брезгливой гримасой, как человек с хорошим вкусом смотрит на чужую безвкусицу" А вот в другом письме тому же адресату: "Если у меня есть одаренность, то она именно такого рода, что без образования я ничего с ней не сделаю. А между тем случилось так, что я начала серьезно думать о творчестве, почти ничего не читав. То, что я должна была бы прочесть, я не могу уже теперь, мне скучно. Если есть мысль, она ничем, кроме себя самой, не вскормлена. И вот в один прекрасный день за душой ни гроша и будешь писать сказки и больше ничего" Сказки ее не устраивали. Она предпочитала оттачивать остроту ума в критических статьях и музыкальных рецензиях. Впрочем, не ядовитых.

"По долгу службы" Софье Яковлевне часто приходилось посещать театральные премьеры и — литературно — музыкальные салонные вечера. Она любила светскость и яркость жизни, привлекала и приковывала к себе внимание не только неординарностью взглядов и суждений, но и внешним видом: ходилав мужских костюмах и галстуках, носила короткую стрижку, курила сигару… На одном из таких вечеров, в доме Аделаиды Казимировны Герцык — Жуковской, 16 октября 1914 года, Софья Парнок и встретилась с Мариной Цветаевой.

Властвовать над стихами, рифмами, строками, чувствами, душой, мнением, движением ресниц, пальцев, губ, или какими то материальными воплощениями — выбором квартиры, гостиницы для встречи, подарка или

спектакля и концерта, которым стоит закончить вечер…

Она охотно предоставила Софье Яковлевне "ведущую" на первый взгляд роль в их странных отношениях. Но только — на первый взгляд.

Влияние Марины на Софью Парнок, как личность и Поэта, было настолько всеобъемлющим, что сравнивая строки их стихотворных циклов, написанных почти одновременно, можно найти общие мотивы, похожие рифмы, строки и темы. Власть была неограниченна и велика. Подчинение — тоже!

На страницах небольшой статьи биографического плана не очень уместно говорить о литературных достоинствах и недостатках творчества Софьи Парнок или Марины Цветаевой. Я и не буду делать этого. Скажу только, что Софья Парнок, как Поэт лирический, достигла в этих своих стихотворениях, посвященных ее мучительному чувству к Марине и разрыву с ней, таких высот, которые ставят ее на равных с такими личностями в Поэзии, как Мирра Лохвицкая, Каролина Павлова или даже Анна Андреевна Ахматова. Почему я так говорю?

Причуды мыслей вероломных

Не смог дух алчный превозмочь, —

И вот, из тысячи наемных,

Тобой дарована мне ночь.

Тебя учило безразличье

Лихому мастерству любви.

Но вдруг, привычные к добыче,

Объятья дрогнули твои.

Безумен взгляд, тоской задетый,

Угрюм ревниво сжатый рот, —

Меня терзая, мстишь судьбе ты

За опоздалый мой приход.

Они рисковали, но не боялись эпатировать общество, провели вместе в Ростове рождественские каникулы 1914-15 гг. Семья Марины и ее мужа, Сергея Эфрона, об этом знала, но сделать ничего не могла! Вот одно из писем Е. О. Волошиной к Юлии Оболенской, немного характеризующее ту нервную обстановку, что сложилась в доме Цветаевых — Эфрон.

(*Е. О.Волошина была близкой подругой Елизаветы Эфрон (Лили), сестры мужа Цветаевой. — автор) Волошину беспокоило, как отнесется к происходящему Сергей Эфрон: "Что Вам Сережа наговорил? Почему Вам страшно за него? (.) Вот относительно Марины страшновато: там дело пошло совсем всерьез. Она куда-то с Соней уезжала на несколько дней, держала это в большом секрете. Соня эта уже поссорилась со своей подругой, с которой вместе жила, и наняла себе отдельную квартиру на Арбате. Это все меня и Лилю очень смущает и тревожит, но мы не в силах разрушить эти чары". Чары усиливались настолько, что была предпринята совместная поездка в Коктебель, где Цветаевы проводили лето и раньше. Здесь в Марину безответно и пылко влюбляется Макс Волошин, как уже упоминалось. Идут бесконечные разбирательства и споры между Мариной и ее подругой.

Софья Парнок испытывает муки ревности, но Марина, впервые проявив "тигриную суть", не подчиняется робким попыткам вернуть ее в русло прежнего чувства, принадлежавшего только им, двоим Не тут — то было!

Марина, изменчивая, как истинная дочь моря, (*Марина — морская — автор.) поощряла ухаживания Волошина, всей душой страдала и тревожилась о муже, уехавшем в марте 1915 года на фронт с санитарным поездом. Она писала Елизавете Яковлевне Эфрон в откровенном и теплом письме летом 1915 года: "Сережу я люблю на всю жизнь, он мне родной, никогда и никуда я от него не уйду. Пишу ему то каждый, то — через день, он знает всю мою жизнь, только о самом грустном я стараюсь писать реже. На сердце — вечная тяжесть. С нею засыпаю, с нею просыпаюсь".

"Соня меня очень любит,- говорится далее в письме,- и я ее люблю — это вечно, и я от нее не смогу уйти. Разорванность от дней, которые надо делить, сердце все совмещает". И через несколько строк: "Не могу делать больно и не могу не делать". Боль от необходимости выбирать между двумя любимыми людьми не проходила, отражалась и в творчестве, и в неровности поведения.

В цикле стихов " Подруга" Марина пытается обвинить Софью в том, что она ее завела в такие "любовные дебри".. Пытается разорвать отношения, предпринимает несколько резких попыток. Михаилу Кузьмину она так описывает конец ее любовного романа с Софьей Яковлевной: " Это было в 1916 году, зимой, я в первый раз в жизни была в Петербурге. Я только что приехала. Я была с одним человеком, то есть это была женщина — Господи, как я плакала! — Но это не важно! Она ни за что не хотела чтоб я ехала на вечер. (музыкальный вечер, на котором должен был петь Михаил Кузьмин — автор) Она сама не могла, у нее болела голова- а когда у нее болит голова… она — невыносима. А у меня голова не болела, и мне страшно не хотелось оставаться дома."

После некоторых препирательств, во время которых Соня заявляет что "ей жалко Марину", Цветаева срывается с места и едет на вечер. Побыв там, она довольно скоро начинает собираться назад к Соне и объясняет: "У меня дома больная подруга". Все смеются: "Вы говорите так, точно у Вас дома больной ребенок. Подруга подождет".

Я про себя: "Черта с два!"

И в результате — драматический финал не заставил себя ждать: " В феврале 1916 года мы расстались" , — писала в том же письме Марина Цветаева. — "Почти что из — за Кузьмина, то есть из — за Мандельштама, который не договорив со мною в Петербурге, приехал договаривать в Москву. (*Вероятно, о романе — автор) Когда я, пропустив два мандельштамовых дня, к ней пришла- первый пропуск за годы, — у нее на постели сидела другая: очень большая, толстая, черная… Мы с ней дружили полтора года. Её я совсем не помню. То есть не вспоминаю. Знаю только, что никогда ей не прощу, что тогда не осталась!"

Своеобразным памятником так трагично оборвавшейся любви со стороны Софьи была книга "Стихотворения", вышедшая в 1916 году и сразу запомнившаяся читателям, прежде всего тем, что говорила Софья Яковлевнв о своем чувстве открыто, без умолчания, полунамеков, шифровки. Ею как бы написан пленительный портрет Любимого Человека, со всеми его — ее резкостями, надрывами, надломами, чуткостью, ранимостью и всеохватной нежностью этой пленяюще страстной души! Души ее любимой Марины. Подруги. Девочки. Женщины. Там было знаменитое теперь:

"Снова на профиль гляжу я твой крутолобый

И печально дивлюсь странно-близким чертам твоим.

Свершилося то, чего не быть не могло бы:

На пути на одном нам не было места двоим.

О, этих пальцев тупых и коротких сила,

И под бровью прямой этот дико-недвижный глаз!

Оросила ль его, затуманила ли хоть раз?

Не оттого ли вражда была в нас взаимной

И страстнее любви и правдивей любви стократ,

Что мы двойника друг в друге нашли? Скажи мне,

Не себя ли казня, казнила тебя я, мой брат?

("Снова на профиль гляжу я твой крутолобый. "

Парнок писала стихи все лучше, все сильнее и тоньше психологически были ее образы, но наступали отнюдь не стихотворные времена. Грянула октябрьская смута. Какое — то время Софья Яковлевна жила в Крыму, в Судаке, перебивалась литературной "черной" работой: переводами, заметками. Репортажами. Не прекращала писать.

В 1922 году, в Москве, тиражом 3000 экземпляров, вышла ее книги: "Розы Пиэрии" — талантливая стилизация строк Сафо и старофранцузских поэтов. И сборник"Лоза" в который она включила стихотворения за период с 1916 по 1923 годы. Встречены они были публикой вроде и хорошо, но как то не до стихов становилось голодной и разоренной России, да и публика изысканная, понимающая ритмичные строфы, основательно "Иных нет, иные — далече"…

Софье Яковлевне жилось трудно, голодно. Чтобы как то выстоять, она вынуждена была заниматься переводами, уроками — платили гроши — и огородничеством.

Силы ей давала любовь. Бог посылал ей, грешной, людей, которые ее обожали и были ей преданы душою — таких, как физик Нина Евгеньевна Веденеева. Парнок встретилась с нею за полтора года до своей смерти. И скончалась у нее на руках. Она посвятила Нине Евгеньевне самые проникновенные и лиричные строки своих стихов. Но умирая, неотрывно смотрела на портрет Марины Цветаевой, стоявший на тумбочке, у изголовья. Она не говорила ни слова о Ней. Никогда, после февраля 1916 года. Может, молчанием хотела подавить любовь? Или — усилить? Никто не знает.

Незадолго до смерти она написала строки:

"Вот уж не бунтуя, не противясь,

Слышу я, как сердце бьет отбой

Я слабею и слабеет привязь,

Крепко нас вязавшая тобой…"

"Будем счастливы во чтобы то ни стало!" (Отрывок)

Её неловкая, маленькая Марина, ее "девочка — подруга", была, как всегда, властно — безжалостна и резка в суждениях! Но — права ли? В конце концов, сильно ненавидят лишь тех, кого прежде столь же сильно любили…

*Софья Яковлевна Парнок скончалась 26 августа 1933 года, в подмосковном селе Каринское. Похоронена несколько дней спустя на немецком кладбище в Лефортово. Творчество ее, и история ее взаимотношений с Цветаевой до сих пор не изучены полностью, как и архив, в котором остались два неизданныхв сборника "Музыка" и "Вполголоса".

** Использованы тексты Интернет — публикации работ Н. Доли и С.Карлинского, а также — личной библиотеки автора.

Facebook

Twitter

Вконтакте

Одноклассники

Google+